>>257841452 Мне как то попалось на одном форуме радиолюбителей мнение что увб76 как то связана с так назыааемой мертвой рукой, оружием свдного дня, системой автома атического пуска ракет. Тоесть если идет вещание на канале помимо стандартных сигналов то это означает что запущена система в боевую готовность.
А вы знаете, что у всех электроприборов есть бекдор который позволит одновременно на всех устройствах включить то или иное сообщение. Как например во время каких-то катастроф.
Вот бы воспользоваться таким бэкдором и начать крутить на всех телевизорах Навального разоблачающего Путина.
>>257842881 Ебаные Беларусы со своими мигрантами хуярятся на границе с Польшей, а блядь ядерку МЫ должны блядь активировать. Суки ебаные. Координаты меняют походу, давненько такого не было.
>>257843030 В новостях сегодня видел, что Александр Григорьевич запросил Искандеры у Владимира Владимировича не знаю, платно или так погонять. А Искандер, помимо прочего, ещё и ядерное вооружение доставлять умеет. Делаем выводы. вот ора то будет, если из за арабов на беларусско-польской границе война начнется Кстати, пока писал, этот сигнал "вииииу" прошел ещё раз
>>257842885 Это не бэкдор приборов-приемников, а штатная функция оборудования-передатчика. То есть надо будет вмешиваться в работу телеканалов-радиостанций
Товарищи, сохраняйте спокойствие! Революция проходит в полном соответствии с планом. Дни олигархического правительства сочтены! Если вы сочувствуете делу революции, можете начать убивать известных вам капиталистов и их преспешников-айтишников, а так же экспроприировать их имущество! Все что у них есть - украдено у вас. Если вы не сочувствуйте идеям революцции - оставайтесь дома и ждите прибытия расстрельной команды. Победа будет за нами.
Я вам открю секретик... УВБ это один из способов подтверждения ключей к ядерке. Через УВБ ты нихуя не поймешь, но вот когда кто-то меняет координаты или базовую проверку делает, то вводится ключ, который должны подтвердить несколько инстанций. Ключ естественно по правам доступа и задачам разный и генерится другим способом, фактически 1 ключ живет не более минуты. УВБ один из способов передачи подтверждения или отказа ключа. Там нужно 5 подтверждений (разные способы) для базовой проверки состояния носителей, для запуска я уже не знаю. Это все спец службы знают, но сделать нихуя никто ничего не может, потому что без ключей и других способов подтверждения УВБ бесполезный набор звуков.
Семён в последний раз подтянул лямки, попрыгал, чтобы проверить, не звякает ли что. Зачем-то затянул потуже манжеты рукавов. Провёл ладонями по поясу: нож и фонарик на месте. Лапнул боковую привязку рюкзака - фомка тоже никуда не потерялась. Вздохнул и осторожно выглянул из кустов. Перед ним, отделённая от небольшого леска ровным, покрытым жухлой осенней травой пустырём, тянулась ограда из проржавевшей колючей проволоки, а за ней, выглядывая из-за разросшихся тополей, торчала покосившимся пальцем радиовышка. УВБ-76, номерная радиостанция, и он нашёл её первым. “Очуметь”, - пробормотал он, не сводя взгляда с вышки. Сердце бешено колотилось, и Семён не сказал бы сразу, от чего - от страха или от возбуждения. Впрочем, намешано было и того, и того. Он глубоко вздохнул и медленно вышел из кустов. Трава тихонько шелестела под ногами, пока он, стараясь не озираться слишком откровенно, как можно непринуждённее шёл к колючему барьеру. Уже отсюда было видно, что некоторые опорные столбы покосились, а один даже полностью упал, открывая в заборе приличную брешь. Это было хорошо: хоть Семён и взял с собой кусачки, перспектива резать спираль Бруно его не прельщала. Перейдя заросшую травой контрольно-следовую полосу, он без происшествий добрался до поваленного столба, осторожно прошёл по нему и оказался внутри территории. Было тихо. Никаких звуков, кроме шелестения листвы да чириканья невидимого воробья где-то высоко в кронах деревьев. Лесок, предположительно окружавший помещения станции, выглядел так, будто в нём уже многие годы никто не бывал. Это ободряло: если бы на станции оставался хоть какой-то персонал, за окружающей территорией следили бы, и уж, конечно, забор не был бы в таком плачевном состоянии. Семён всё время ловил себя на желании идти пригнувшись, и приходилось напоминать себе, что это, в общем-то, полный идиотизм. Лесок кончился. Последний тополь отошёл в сторону, и глазам Семёна предстало низкое кирпичное строение с зарешёченными окнами. На крыше его рос мох, кое-где пробивались ростки деревьев. Радиовышка стояла за зданием, подавляя окружающий пейзаж своей неестественно правильной геометрической формой. Дверь в здание была прямо перед Семёном. “Закрыто, открыто?” - подумалось ему. Дверь оказалась незапертой. Ржавые петли протестующе взвизгнули, когда он потянул ручку, и Семён испуганно присел, озираясь по сторонам. Ничего не происходило. Звук потерялся, угас во всё усиливавшем шуме листвы: поднимался ветер. Проскользнув в открывшуюся щель, Семён потянул дверь на себя, и она неожиданно легко и тихо закрылась. Внутри было темно. Семён достал из кармана фонарик, расправил резиновую ленточку, прикрепил на лоб. Щёлкнул кнопкой. Белый луч осветил стены, покрытые облупившейся зелёной краской, мусор на полу - в основном бумага, тёмный провал в стене и окошко рядом с ним - наверное, тут была проходная. Семён заглянул в проём - да, крохотная комнатка, стол, стул… на столе телефон со снятой трубкой. Поднеся трубку к уху, он услышал лишь тишину. Коридор уходил вдаль, на середине здания пересекаясь с другим, продольным коридором. Луч фонарика выхватывал из темноты запертые двери с табличками: “КО-2”, “Архив”, “Начальник станции”... “Лестница”. Ага. Семён остановился и провёл языком по засохшим губам. Здание одноэтажное, значит, лестница может вести только вниз. Наверняка там гораздо интереснее, чем на первом этаже. Дверь с табличкой “Лестница” рядом почему-то была сорвана с петель и лежала на полу, петли висели, наполовину вывороченные из косяка. Семён хмыкнул, заметив, что гнездо для опечатывания цело и невредимо, печать не нарушена; из вдавленного в гнездо пластилина тянулась верёвочка, печально свисавшая оборванным концом. Небольшая площадка кончалась уходившей в темноту лестницей. Семён щёлкнул выключателем, но лампы, конечно же, остались мёртвыми. Он поправил фонарик на голове и осторожно, зачем-то стараясь не шуметь, стал спускаться вниз. Пройдя два пролёта, он остановился. На площадке не было выхода в подвальный этаж, как он ожидал - вместо этого лестница уходила ещё глубже под землю. Но не это остановило его - ему почудился какой-то слабый звук снизу, из темноты. Он прислушался. Ничего. Тишина была полной, шум ветра снаружи сюда уже не доносился. Он поставил ногу на первую ступеньку вниз и снова остановился - теперь уже не было сомнений, что снизу доносится звук. Нашарив враз вспотевшими руками второй фонарик в кармане куртки, Семён лихорадочно включил его и направил луч вниз. Два световых пятна плясали по стенам и площадке пролётом ниже. Лестница была пуста. Звук тоже прекратился. Немного отдышавшись, он стал спускаться дальше. На следующей площадке была стальная дверь со штурвалом-запором; попытавшись повернуть его, Семён покачал головой - сил повернуть штурвал не хватало, либо он был блокирован изнутри. Впрочем, лестница шла ещё глубже. “Сколько же тут подземных этажей?” - подумал он. Но уже на следующей площадке (а лестница не кончалась на ней, уходила ещё дальше в глубину) он остановился и резко выключил оба фонарика. Из проёма, рядом с которым лежала такая же, как наверху, деревянная дверь, вывороченная из косяка, доносился тот самый звук, который он услышал на верхних пролётах. Теперь он слышался гораздо чётче - бульканье и дребезжание, будто от огромного котла на огне, накрытого крышкой. Когда глаза немного привыкли к темноте, Семён увидел, что за дверным проёмом на стене видна слабая полоска света. Первым желанием его было как можно быстрее побежать вверх и покинуть зловещее место. Но он напомнил себе, что станция давно покинута, людей тут нет. Возможно, это просто котельная, в которой до сих пор что-то работает, или… тут его фантазия увяла. В любом случае убежать он всегда успеет, а уходить вот так, ничего толком не увидев… Он осторожно заглянул в проём. Заваленный каким-то невнятным мусором коридор уходил вдаль. Через пару десятков шагов он пересекался с другим, и из-за угла падал свет, который Семён увидел с лестницы. Подкравшись на цыпочках, Семён одним глазом выглянул за угол и, не сдержавшись, пробормотал: “Ничёссе…” Прямо посреди коридора стоял бак, наполненный булькающей жидкостью. Стоял он на четырёхногой подставке, явно служившей ранее для чего-то другого, а под ним, на полу была газовая горелка, горевшая ровным синим пламенем. К ней тянулся шланг от баллона у стены; прямо над баком, из которого поднимался еле различимый в свете горелки пар, был пролом в потолке, в который этот самый пар и утягивало. Присмотревшись получше, Семён понял, что стены коридора покрыты не паутиной, как он подумал сначала - на вбитых в кирпичи гвоздиках висели пучки растений. Теперь он заметил и запах - резкий, пряный, в чём-то даже неуловимо приятный. “Ну и дела” - еле слышно прошептал он. Кому понадобилось что-то варить в подвале заброшенной военной радиостанции? Он посветил фонариком в коридор. Одна из дверей выглядела так, будто по ней долго и упорно колотили топором: косяк был весь изрублен, а снизу зияла огромная щель. Из щели бил хорошо различимый пучок белого электрического света. Медленно подойдя к двери, Семён опустился на колени, затем лёг на пол, чтобы заглянуть за дверь, и тут его сердце чуть не остановилось: с той стороны на него глядело чьё-то лицо. Стук крови взвился в ушах бешеным вихрем, и Семён уже не расслышал вопроса, который ему задали...
Товарищи, сохраняйте спокойствие! Революция проходит в полном соответствии с планом. Дни олигархического правительства сочтены! Если вы сочувствуете делу революции, можете начать убивать известных вам капиталистов и их преспешников-айтишников, а так же экспроприировать их имущество! Все что у них есть - украдено у вас. Если вы не сочувствуйте идеям революцции - оставайтесь дома и ждите прибытия расстрельной команды. Победа будет за нами.