— Ну разумеется. 21 декабря, ничего не сказав отцу, я купила горшок с высоченной гортензией (так как дело было зимой, мне ее упаковали, как следует) и направилась в Кремль через Боровицкие ворота. Подхожу к сторожевой будке со свертком наперевес, а меня караульные окликают: «Ты куда?». — «К товарищу Сталину на день рождения», — говорю, а они уже обертку рвут на подарке: «Это что такое?» (завернутая гортензия, такая длинная, выглядела, как автомат). «Осторожнее, — прошу их, — там цветы, они могут замерзнуть». Как уж я ни орала, охранники все распотрошили, вынули горшок, потом удалились куда-то... Вскоре слышу оттуда хохот... выходят они: «Девочка, мы позвонили. Иосиф Виссарионович очень тебя благодарит, но он сейчас занят. Цветы мы ему передадим, а ты иди домой». Когда я пришла к отцу и сказала: так, мол, и так, я в Кремль ходила... — что с ним было!— Он чуть в обморок не упал, едва с ума не сошел... На этом мои встречи со Сталиным и закончились.